Стадо баранов и пастух

Жило было в одной точке творения стадо баранов. Мирно и тихо было их существование, потому что рядом с ними всегда был их любимый пастух.

Пастух водил их по полям, изобилующими вкусной едой, находил им воду и укрытие от непогоды, играл им на дудочке и пел красивые песни.

Все было прекрасно, кроме одного: бараны оставались баранами.

Ни глубокие полные смысла песни, ни дыхательные упражнения не оказывали на них никакого влияния.

Задумался тогда пастух. Даже петь перестал, а потом вдруг исчез.

Сначала бараны сильно заволновались. Что делать? Как быть? Они бегали по родному полю в панике и ужасе перед новой реальностью, в которой теперь не было пастуха.

Самые разумные из баранов пытались урезонить других.

— Перестаньте паниковать, — говорили они, — над нами все то же голубое небо, полное воды, а под нашими ногами все тоже зелёное поле, полное еды. Давайте оставаться смиренными, научимся жить самостоятельно, а пастух обязательно вернётся.

Стадо немного успокоилось, ведь и правда — поле с едой прямо под ногами!

Мудрость и Глупость — две сестры близнецы, различить порой их можно только по именам. И есть у них ещё одна сестра — Лень.

Время текло, пастух не возвращался и вскорости был баранами перенесён в легенду.

В своем бездумном существовании бараны носились по полю, переедали от безделья, много спали и занимались развратом.

Самые разумные бараны понимали, что такое существование ни к чему хорошему не приведет, к тому же они стали замечать, что баранов становилось больше, а травы меньше: она попросту не успевала вырастать. Они попытались образумить беснующуюся толпу.

Другие, менее разумные бараны, только смеялись над этим. Они верили, что их любимый пастух все ещё здесь, но он почему-то невидим, и что он обо всём как всегда позаботится.

Самые разумные из баранов замечали на это, что это может и так, но предусмотрительность не помешает.

Самые разумные из баранов оказались организованнее остальных. Они стали ограничивать территории и еду, чтобы на одной территории питаться, а на другой выращивать траву. А потом наоборот.

Другие бараны были не согласны с этим, так как ограничивать себя в еде они не хотели. Они громко возмущались и бодались. Самые голодные и глупые бараны кричали громче всех и докричались до того, что еду надо отнять. Начались бунты и набеги, разумным баранам пришлось защищать свои территории. Так появилась собственность и общины.

Защищать собственными силами свои территории от полчищ неразумных баранов разумным баранам было все труднее. И тогда они придумали иерархию: они договорились с самыми сильными из неразумных баранов, а именно — те будут получать больше еды, если будут помогать охранять плодородные территории.

И стал порядок. Но не на долго. Неразумные бараны, которые помогали охранять поля, хотели получать все больше и больше и больше. И однажды они между собой договорились и напали на разумных баранов. В этой жестокой схватке разумные бараны были побеждены. И возликовали победившие, и в тупой оргии ликования настолько обезумели, что съели разумных баранов. И потекла чужая кровь по их жилам, и поселилась в их глупых головах алчность и вседозволенность. Так появились бараны богатые и все остальные.

Вожаки также использовали иерархию, но, прекрасно понимая, что их скоро может постичь участь разумных баранов, пошли несколько дальше. Они придумали баранократию, система, при которой бараны якобы управляют сами собой и сами могут выбирать себе мудрых вожаков. На деле, разумеется, все это было не так: мудрых вожаков выбирали только сами мудрые вожаки.

На первых порах баранократия работала хорошо, но стала приводить некоторых баранов к свободомыслию и философии, чего допускать было никак нельзя. Тогда баранократия была признана системой сложной и не эффективной.

Бараны, которые были во главе, стали думать, чем баранократию заменить. И додумались они вот до чего.

Собрали они однажды баранов на утреннее собрание и объявили им, что приходил к вожакам ночью пастух и заведал им присматривать и руководить стадом, а кто их ослушается, ждёт того суровое наказание.

Бараны верили, что пастух все ещё где-то есть и доверились своим вожакам.

С тех пор так и пошло: вожаки сменяли друг друга, дурели от вседозволенности и разврата, остальные бараны жили грустно и в проголодь, свято веря однако, что их любимый пастух всё-таки объявится и все это закончится.

Чтобы бараны не грустили и не задумывались, вожаки заставляли их все время что-то делать, назвав это работой, и иногда устраивали праздники с песнями и жертвоприношениями.

Со временем бараны научились кое-как прокармливать себя, используя технику развитых баранов, о которых тоже складывали легенды и песни. Травы стало много, и кушать теперь можно было больше, а некоторым заслуженным баранам даже до отвала.

Продлилось это сытое время, впрочем, не долго и очень скоро маленькая «цивилизация» пришла в упадок: от бесцельного существования и постоянного переедания стадо баранов всё-таки отупело окончательно, поле, которое служило им для сбора травы, они изрядно загадили, и трава во многих местах переставала расти, а вожаки деградировали настолько, что стали нападать на ослабевших баранов и есть их, а в конце концов передрались и сами.

Оставшихся баранов осталось совсем мало, они все в плеше и измученные безумием разбрелись по полю, по которому и шатаются бездумно до сих пор.

— Вот так, рано ушёл пастух, — закончил свою историю Факофский.

— Грустная история, — пришли к выводу слушатели, — и баранов жалко.

— Грустная, — согласился Пётр Афонасиевич, — но поучительная: вам, к примеру, уже давно пора взяться всем за руки и начинать громко звать вашего пастуха. И помоги вам Господь.